Обри бердслея. Графика Бердслея: улов с френдленты. последнее фото Обри Бердслея

О́бри Ви́нсент Бёрдсли (Бердслей) (англ. Aubrey Vincent Beardsley; 21 августа 1872, Брайтон, графство Суссекс - 16 марта 1898, Ментона, Франция) - английский художник-график, иллюстратор, декоратор, поэт, один из виднейших представителей английского эстетизма и модерна 1890-х годов.

Обри Бёрдсли родился в семье Винсента Пола Бёрдсли, чьими родственниками были состоятельные лондонские ювелиры, и Элен Агнес Питт, которая происходила из семьи врачей. Несколько поколений в семье отца страдали от туберкулёза. В 1879 году семилетнему Обри поставили аналогичный диагноз. Кроме того, легкомысленный отец вскоре после свадьбы промотал все семейные деньги и, так как он из-за болезни не мог заниматься постоянным трудом, матери, которую Обри боготворил, пришлось зарабатывать на жизнь работой гувернантки с преподаванием музыки и французского языка. В семье рано поняли, что их сын - вундеркинд. Рисовать он начал с четырёх лет, под влиянием матери рано пристрастился к английской и французской литературе, благодаря её урокам музыки он осознал свой незаурядный талант. При поддержке нескольких аристократических семей он занимался с известными пианистами и, как результат, в 11 лет сочинял музыку и стихи, которые отличались редким изяществом, а с марта 1881 года (переезд в Лондон) вместе с сестрой Мейбл (впоследствии она стала актрисой) давал концерты, на которые собирались до 3000 человек. После возвращения в родной Брайтон он также находит поддержку своим талантам, ставит на школьной сцене спектакли, некоторые из которых привлекают внимание театральных критиков. Покинув школу, Обри сначала поступает чертёжником в студию одного лондонского архитектора, а в возрасте семнадцати лет определяется на службу клерком в лондонское страховое общество «The Guardian Life and Fire Insurance». Однако службу и любительские спектакли приходится бросить: осенью юноша начал кашлять кровью. Именно в это время из всех видов искусства Бердслей отдаёт предпочтение изобразительному. Несмотря на болезнь, некоторое время он посещает уроки в Вестминстерской художественной школе у профессора Фредерика Брауна по совету Эдварда Бёрн-Джонса , который, кстати, познакомил его с Оскаром Уайльдом. Однако всего в искусстве он добился самостоятельно, и поэтому считается талантливым самоучкой.

Обри дорожил своей репутацией меломана и библиофила. Его любовно собранная огромная библиотека восхищала, как и блестящее знание коллекций Британского музея и Национальной галереи. Обри Бёрдсли в оригинале читал греческих и латинских авторов и «часто поражал учёных остротой восприятия всех тонкостей», как писал о нём современник. Слава настигла его в 1892 году, когда он по заказу издателя Джона Дента выполнил серию иллюстраций к роману сэра Томаса Мэлори «Смерть Артура». Одной из отличительных черт его работ являлась утончённая эротичность. Критик Сергей Маковский, который одним из первых открыл Бёрдсли русской публике, описал их в своём эссе:

Поэтому часто существовало два их варианта: первоначальный и утверждённый цензурой. По той же причине обыватели часто воспринимали его неадекватно: «сеятелем общественного разврата», гомосексуалистом и соблазнителем собственной сестры Мейбл. Сознавая это, Бёрдсли неоднократно замечал, что «У французских полицейских существуют серьёзные сомнения относительно моего пола». И тут же добавлял, что все сомневающиеся «могут прийти и убедиться в нём лично» - впрочем, это было ответом на статью в газете «St. Paul», полную грубых намёков. Но он с восторгом говорил о художниках и писателях, совершенно враждебных его устремлениям. В 1894 году Обри становится художественным редактором журнала «Жёлтая книга» (англ. «The Yellow Book»), который приобрел популярность как сборник работ талантливых писателей, поэтов, художников, преимущественно гомоэротической направленности. Член клуба гедонистов, один из «королей дендизма», носящий в петлице увядшую розу, своим поведением он культивировал скандал. Он произошёл, тесно связанный с трагедией Оскара Уайльда. Когда в 1895 году, обвинённый в гомосексуальной связи, он отправился в тюрьму, то взял с собой какую-то книгу жёлтого цвета. Комментировавший это журналист по ошибке написал «the yellow book» вместо «a yellow book». Для викторианской Англии этого хватило, чтоб закрыть издание. Так Бёрдсли остался без средств к существованию.

Это часть статьи Википедии, используемая под лицензией CC-BY-SA. Полный текст статьи здесь →

Е.Л.Немировский

«Его личность должна была быть чарующей» эти слова сказаны известным искусствоведом Алексеем Алексеевичем Сидоровым (1891-1978) о художнике, без которого, как и без Уильяма Морриса, новейшее художественно-оформительское искусство не состоялось бы. На английском языке его имя пишется Aubrey Vincent Beardsley, но с легкой руки русских искусствоведов, которые в начале ХХ века писали первые на русском языке книги и статьи об этом художнике, его именовали Обри Бердслеем. Правильная транскрипция звучит как Обри Винсент Бердсли, но мы будем называть художника по-старому, дабы не нарушать традицию, сложившуюся и прочно устоявшуюся в отечественной литературе.

Мастер этот, ныне основательно подзабытый, в свое время оказал колоссальное влияние на складывавшееся в начале двадцатого столетия новое искусство книги . В России же его заветам во многом следовали мастера из объединения «Мир искусства», и прежде всего Константин Андреевич Сомов и Лев Самойлович Бакст, творчеству которых будут посвящены следующие наши статьи.

«Это совсем современный художник, писал о Бердслее в 1912 году известный в свое время драматург и критик Николай Николаевич Евреинов (1879-1953). Даже более современный сейчас, чем в годы своей жизни. Он умер в самом конце XIX века, оставив в наследство искусство, где все, начиная с формы и кончая содержанием, создано для радости ХХ века, пресытившегося отцовскими благами и не обретшего свои собст-венные» . Эти слова справедливы и сегодня, ибо началу XXI века тоже свойственно подобное пресыщение.

Искусство книги прошлого столетия во многом вышло из Бердслея. Вот почему мы и решили включить посвященный ему очерк в серию статей о художниках книги ХХ века. Обри Бердслей исповедовал в своем творчестве комбинацию линий и пятен. «Никто раньше не доводил простую линию до ее неизбежного конца с такою уверенностью», писали о Бердслее искусствоведы. И даже декларировали необходимость особого подхода к оценке его творчества: «Его рисунки должны быть оцениваемы независимо, как были они задуманы, без цели истолкования или даже иллюстрирования определенного автора» .

Жизненный путь Обри Винсента Бердслея проследить нетрудно: он прожил всего 25 лет, активно же работал лет пять, не больше (судьба иногда бывает жестока к талантливым людям, скупо отмеривая им земной срок). Бердслей родился в Брайтоне, небольшом приморском городке на юго-востоке Англии. Сообщая дату его рождения (как и дату его смерти), разные авторы противоречат друг другу. В этом чувствуется определенная мифологизация, характерная для всей жизни художника. Впрочем, большинство исследователей склоняются к тому, что Обри Бердслей появился на свет 21 августа 1872 года. Семья будущего художника была небогатой, но вполне состоятельной. Вниманием родителей Обри ободелен не был, хотя отец его умер, когда он был еще ребенком. Для матери же он был светом в окошке. Рисовать мальчик начал четырех лет от роду и был одарен сверх меры и другими талантами: писал стихи, участвовал в театральных представлениях, прекрасно музицировал и даже выступал в публичных концертах; большое влияние на него оказала музыка Рихарда Вагнера. Обри Бердслей всегда был слаб здоровьем: первые признаки туберкулеза, который впоследствии свел его в могилу, были замечены, когда мальчику исполнилось семь лет.

Одиннадцати лет от роду Обри успешно копировал рисунки популярной в ту пору английской художницы Кейт Гриневей (Kate Greenaway, 1846-1901), прославившейся иллюстрированием книг для детей, в частности известной «Матушки гусыни», причем на копии эти даже находились покупатели. А затем, в возрасте пятнадцати лет, юный художник уже самостоятельно иллюстрировал «Мадам Бовари» Гюстава Флобера, «Манон Леско» аббата Антуана Франсуа де Прево и «Озорные рассказы» Оноре де Бальзака. Набор имен и произведений говорит о превосходной образованности юноши, хорошо знавшего художественную литературу, а также о приверженности к изящной словесности французов, более экспрессивной и страстной, чем у жителей Британских островов. «Что за домоседка английская литература! писал Бердслей уже в зрелые годы. Легко назвать целых пятьдесят незначительных французских писателей, чьи произведения знакомы всему миру, и трудно указать четырех наших величайших авторов, сочинения которых читались бы большой публикой за пределами Англии» . Говорить о справедливости этих слов не приходится: это было написано и напечатано в 1896 году уже после Джорджа Байрона, Вальтера Скотта и Чарлза Диккенса, известных и читаемых во всем мире.

Систематического образования Обри Бердслей не получил. Да и нужно ли оно творческой натуре? Заведение, которое биографы именуют «Детским садом», подготовительные классы, затем грамматическая школа в Брайтоне, где мальчик провел неполных четыре года (с ноября 1884-го по июль 1888-го) вот, пожалуй, и все его университеты. Первый биограф художника, литератор и художественный критик Роберт Болдуин Росс (Robert Boldwin Ross, 1869-1918), со слов директора грамматической школы, рассказывал, что Обри «постоянно приводили в пример другим ученикам как образец прилежания... У Бердслея была также склонность к сцене, и он часто играл перед многочисленными зрителями... Он организовывал еженедельные театральные представления в школе, причем сам рисовал и иллюстрировал программы. Даже написал фарс «Коричневый этюд», который был исполнен в Брайтоне и обратил на себя серьезное внимание местных драматических критиков» .

Прекрасная Изольда пишет послание сэру Тристраму. Иллюстрация из «Смерти Артура» Т.Мэлори, 1893-1894 гг.

Несмотря на отсутствие систематического образования, Бердслей был по-настоящему интеллигентен, начитан, знал латынь и французский. Его поэтические и прозаические опыты, в большинстве своем при жизни не публиковавшиеся, обнаруживают точное чувство слова и стиля.

Если же говорить о художественном образовании Бердслея, то оно продолжалось всего несколько месяцев, в течение которых Обри посещал в Вестминстере школу профессора Фреда Броуна. Мы не ошибемся, если назовем Бердслея самоучкой. Его работы, однако, вполне профессиональны, хотя в них и не чувствуется того, что обычно называют «школой».

Знакомить публику со своими рисунками будущий мастер начал еще в ученические годы в школьном журнале The Pied Piper of Hamelin. Впрочем, в первые годы самостоятельной жизни, когда Бердслей работал чертежником у одного из лондонских архитекторов, а затем служил в страховом обществе, он и не стремился к тому, чтобы сделать свое рисование средством для существования. Рисунки свои он охотно обменивал на книги, постепенно становясь завзятым библиофилом.

Титульный лист к «Острословию» С. Смита и Р.Б. Шеридана, 1894 г.

А мечтал Бердслей в те годы вовсе не о художнической, а о литературной славе. Но судьба распорядилась иначе: его заметил художественный критик Джозеф Пеннел, который в апреле 1893 года опубликовал статью о нем в очень влиятельном лондонском искусствоведческом журнале The Studio. Статья была щедро иллюстрирована рисунками молодого художника. Результатом стал поток весьма выгодных заказов, позволивших Бердслею оставить давно наскучившую ему службу.

Подлинный и сразу же сделавший его имя известным дебют состоялся в 1893 году. Первой по-настоящему профессиональной работой Обри Винсента Бердслея стало оформление очень популярной в Англии книги «Смерть Артура» собрание рыцарских сказаний, записанных жившим в XV веке английским писателем Томасом Мэлори (Thomas Malory, умер в 1471 году).

Несмотря на пристрастие к французам, Бердслей все же начал с английской литературы. Артур полулегендарный король Британии, правивший, по преданиям, в VI столетии. Впервые «Смерть Артура» с некоторыми сокращениями была издана в 1485 году английским первопечатником Уильямом Кекстоном (William Caxton, 1422-1491). Бердслей как бы продолжил традицию Уильяма Морриса, который также начинал с переиздания книг, когда-то выпущенных Кекстоном. О Мэлори мы знаем лишь то, что сообщал о нем в предисловии к своему изданию английский первопечатник: он был рыцарем и служил при дворе короля Эдуарда IV (1442-1483). Сохранилось лишь два экземпляра первого издания «Смерти Артура», и именно они служили оригиналами для позднейших перепечаток, и только в 1934 году в Вестминстере была найдена более старая рукопись.

Издание «Смерти Артура» с иллюстрациями и в оформлении Обри Винсента Бердслея появилось благодаря инициативе книготорговца и издателя Джозефа Дента (Joseph Malaby Dent, 1849-1926). Его издательское начинание преследовало определенную цель, а именно доказать, что художественный уровень замечательных, но малотиражных изданий «Келмскотт Пресс» Уильяма Морриса может быть достигнут и даже превзойден обычным коммерческим издательством. Обри Винсент Бердслей, которому только-только исполнился 21 год, превосходно справился с трудной задачей. И все же реминисценции изданий моррисов-ского предприятия «Келмскотт Пресс» и некоторая подражательность чувствуются почти на каждом шагу.

Рисунок к «Острословию» С.Смита и Р.Б.Шеридана, 1894 г.

Помещая страницы книг в орнаментальные рамки, как это делал и Уильям Моррис, Бердслей показал себя более изобретательным и свободным. Наполняющие орнамент цветы, листва, плоды у него зачастую совершенно фантастичны. Нередко их дополняют разбросанные повсюду фигурки сказочных существ, а иногда и козлоногих сатиров, причем как мужского, так и женского пола. Крылатые же головки херувимов вообще весьма далеки от христианской иконографической традиции. Кроме орнаментальных рамок книгу украшают и большие инициалы, помещенные в начале каждой главы. Персонажи многочисленных иллюстраций, вполне конкретные у Эдварда Берн-Джонса (Edward Coley Burn-Jones, 1833-1898), оформлявшего книги Морриса, в «Смерти Артура» символизированы: они какие-то плоские и зачастую как бы лишены объемности. Вольная фантазия, свободный полет пера поставлены во главу угла.

Сразу же бросается в глаза важнейшее отличие от работ Уильяма Морриса, украшавшего книги ксилографиями, гравюрами на дереве (новую фотомеханическую технику он не признавал). Обри Бердслей использует другие приемы: он рисует тушью, пером, и подчас его рисунки трудно отличить от ксилографии благодаря очень искусной имитации. Воспроизводились рисунки в технике штриховой цинкографии, что значительно удешевляло книгу. В смысле репродуцирования издания Морриса принадлежат прошлому, а книги Бердслея, напротив, зовут в будущее. Новая техника позволяла при необходимости легко корректировать рисунок, заклеивая или покрывая белилами ненужные линии, исправляя и добавляя отдельные детали. При фотомеханическом репродуцировании не составляет никакого труда добиться, чтобы все исправления не были видны на оригинале, который использовался для изготовления печатной формы. Черно-белая цинкография в те времена уверенно входит в книгу, постепенно вытесняя трудоемкую ксилографию. Однако ручной репродукционной технике уже в 1920-х годах удалось взять реванш: она снова привлекла внимание мастеров оформительского искусства.

Молодой художник работал над «Смертью Артура» с большим увлечением. Рисунки на разворотах, цельностраничные иллюстрации и сравнительно небольшие фигурные заставки, предваряющие главы, знакомили читателя с многочисленными героями книги Томаса Мэлори с королем Артуром и королевой Гвиневрой, с волшебником Мерлином, с храбрым рыцарем Ланселотом, с прекрасной Изольдой и с сэром Тристрамом, с феей Морганой...

В противоположность Эдварду Берн-Джонсу Бердслей не стремился к документально точному воспроизведению средневековой атрибутики: пейзажи его условны, произрастающие на полях и в лесах деревья и цветы откровенно фантастичны. То же можно сказать и об одежде героев. В общем, во главу угла была поставлена самодовлеющая декоративность, которой подчинялось решительно все.

В этой работе уже в полной мере проявились главнейшие особенности стиля Обри Винсента Бердслея. В рисунках его лишь два цвета: черный и белый. Градации серых полутонов отсутствуют это как «да» и «нет», как «свет» и «тьма», третьего не дано. Сплошная черная заливка в контрасте с белыми плоскостями удивительно декоративна, поэтому-то персонажи рисунков Бердслея выглядят несколько плоскими, ибо выявляющую объем штриховку художник не использует. И все же современники видели в Бердслее продолжателя традиций классических мастеров графики. Его друг и издатель Джон Лейн, опубликовавший на рубеже XIX и XX веков две книги о Бердслее, писал, что он «двинул искусство черного и белого дальше, чем кто бы то ни было со времен Альбрехта Дюрера» .

«Смерть Артура» была задумана как библиофильское издание, но несравнимо более массовое и более дешевое, чем издания Уильяма Морриса. В 1893-1894 годах книга выходила несколькими выпусками, которые впоследствии были объединены в два тома. В 1908 году появилось новое издание, причем тираж был лимитирован: 1000 экземпляров для Великобритании и 500 для США (тираж же книг «Кельмскотт Пресс», как помнит читатель, знакомый с предыдущей нашей статьей, не превышал 300 экземпляров).

Обри Винсент Бердслей воспринимал книгу как нечто цельное, где шрифт, иллюстрации, орнамент, раскладка полос активно взаимодействуют. Настоящего искусства книги без этого быть не может. (Надо сказать, что крупные мастера, например Илья Ефимович Репин, подчас занимавшиеся иллюстрированием, художниками книги не были.)

Широкая публика встретила «Смерть Артура» восторженно, и это издание популярно в Англии до сих пор. Реакция же специалистов была более сдержанной, да и сегодня искусствоведы мало пишут об этой работе молодого художника, ибо видят в ней прежде всего реминисценции оформительского мастерства Уильяма Морриса.

Тот же Джозеф Дент, который издал «Смерть Артура», в 1894 году выпустил «Острословие» Сиднея Смита (Sidney Smith, 1771-1845) и Ричарда Бринсли Шеридана (Richard Brinsley Sheridan, 1751-1816). Обри Бердслей для этого издания рисует титульный лист и множество фигурных виньеток. Титульный текст помещен в широкую декоративную рамку, но в отличие от рамок «Смерти Артура» здесь нет сплошной черной заливки. Легкий перьевой рисунок по-своему небрежен, однако и здесь в орнамент, скорее геометрический, чем растительный, вплетены фигурки людей, а в правом верхнем углу рамки помещается злобно оскаленная звериная голова, похожая на голову кошки с чрезмерно длинными ушами. Что же касается легких и столь же небрежных рисунков пером, то они населены красивыми, элегантно одетыми дамами, а также фантастическими существами, вступающими между собой в не менее фантастические отношения. Есть здесь женские головки, из ушей которых выпрыгивают карлики, человеческие фигуры с длинными змеиными шеями, неожиданно заканчивающимися птичьими головами, и много всяких кошек иногда с человеческими ногами и женскими грудями. (Это домашнее животное вообще играло немалую роль в умонастроении Бердслея. «Я нервен, как кошка», писал он в одном из писем.) Вольный полет мысли художника, казалось, не знает ограничений. Техника воспроизведения в рисунках к «Острословию» настолько отточена, что рисунки кажутся выполненными одним прикосновением пера.

В том же 1894 году Обри Бердслей выполнил пять рисунков для «Правдивой истории» древнегреческого сатирика Лукиана (около 117 около 180 гг.). Книга была выпущена лондонским издательством «Лоуренс энд Баллен» (Laurence and Bullen) и отнесена к категории изданий, не предназначенных для публичного распространения. Именно здесь впервые проявился незаурядный талант Бердслея в той области, которую расплывчато именуют эротическим искусством. Художник живописует вакханалии и весьма откровенные сны, изображает странные создания, порожденные фантазией Лукиана. Для викторианской Англии это было своего рода шоком, с нашей же точки зрения, обогащенной опытом ХХ века, снявшего все запреты и ограничения, рисунки к «Правдивой истории» представляются вполне невинными.

Обри Бёрдслей или Бёрдсли (21 августа 1872, Брайтон, графство Суссекс - 16 марта 1898, Ментона, Франция) - английский художник-график, иллюстратор, декоратор, поэт, один из виднейших представителей английского эстетизма и модерна 1890-х гг.

Биография Обри Бёрдслея

Его отец был из семьи лондонских ювелиров, а мать — из семьи респектабельных врачей. Отец художника, Винсент Пол Бёрдслей, болел туберкулёзом. Болезнь была наследственной, поэтому он не мог заниматься постоянной работой.

Сам Обри очень рано осознал исключительность своего положения. Когда ему было семь лет, он уже знал, что болезнь отца передалась и сыну. В XIX веке ещё не умели бороться с этом ужасным заболеванием, поэтому Бёрдслей с раннего детства слишком хорошо понимал, что может умереть непредсказуемо рано и быстро.

Бёрдслей с детства начал писать стихи, учиться игре на фортепиано — и вскоре организовал свой «круг почитателей таланта», в число которых впоследствии вошел знаменитый Оскар Уайльд. Благодаря дружеской поддержке нескольких аристократических семей Бёрдслей усиленно занимается развитием своего незаурядного художественного, поэтического и музыкального таланта и вскоре начинает публично выступать как пианист, давая концерты. К тому же, многие его поэтические композиции, несмотря на юный возраст автора, уже отличаются своеобразным изяществом, воплощением тонкого и глубокого знания работ своих предшественников — ведь, благодаря матери, Бёрдслей прекрасно знал английскую и французскую литературу уже в юном возрасте.

Творчество Бёрдслея

Феномен Бёрдслея не имеет себе подобных в истории европейского изобразительного искусства, хотя, по злой иронии Судьбы, гениальному художнику было «отпущено» только лишь пять лет активной творческой работы.

Казалось, у Бёрдслея не было шансов стать профессиональным художником, ибо он не посещал художественных школ, не написал ни одной большой (по масштабам) картины, даже не имел при жизни персональной выставки.

Большинство его работ были книжными иллюстрациями или рисунками. И тем не менее Бёрдслей — это удивительное и загадочное явление искусства и человеческого духа.

Как художник, Обри первоначально испытал влияние Уильяма Морриса и Берн-Джонса — последнего он субъективно считал «величайшим художником Европы». Но их графическая манера была слишком вялой и слабой для темпераментного Обри. Куда важнее стало изучение японских гравюр, с их гармонией линии и пятна. Глубокое проникновение в традиции японского искусства позволило ему создать удивительный синтез Запада и Востока в собственных рисунках.

В одном из писем он размышлял: «Как мало сейчас понимается важность линии! Именно это чувство линии выгодно отличало старых мастеров от современных. Похоже, нынешние художники стремятся достичь гармонии одного только цвета».

Правда, плакаты самого Бёрдслея доказывают, что он был одарённым и оригинальным колористом, близким Боннару и Тулуз-Лотреку.

Мастерски виртуозная линия Бёрдслея, играющая с чёрными и белыми пятнами силуэтов, буквально в год-два сделала его всемирно известным художником.

В своём искусстве Бёрдслей всегда оставался самим собой и никогда не подстраивался под модные течения того времени. Скорее наоборот — движение английских декадентов и «арт-нуово» было ориентировано на его творчество — таким образом, именно Бёрдслей повлиял на формирование изобразительного языка стиля модерн.

C апреля 1894 года Бёрдслей начинает сотрудничать с журналом «The Yellow Book» и вскоре становится его художественным редактором. Здесь в большом количестве стали появляться его рисунки, эссе, стихи.

Под влиянием Бёрдслея сложилась гомоэротическая направленность журнала, который приобрёл вполне определённую скандальную известность.

Творческая природа гения малообъяснима. Гениальность, ненормальность и гомосексуальность, с позиции обыденного сознания, почти тождественны. Определённая «патологичность» многих рисунков Бёрдслея объясняется в какой-то мере тем, что он всегда стоял как бы на краю пропасти: с одной стороны — свет жизни, с другой — бездна небытия. Постоянно балансируя между этими мирами, он хорошо чувствовал их.

Бёрдслей словно жил в своём времени и вне его. Это способствовало отстранённому наблюдению.

Лучше чем кто-либо он знал ответ на вопрос: «что могу сделать только я и никто другой?» У него не было времени заниматься второстепенными темами. тратиться на художественные пустяки. Подобно Заратустре, он писал собственной кровью. «А кто пишет кровью и притчами, тот хочет, чтобы его не читали, а заучивали наизусть».

Рисунки Бёрдслея заставляли современников буквально цепенеть. Они внушали страх и благоговение. Многим казалось, что рушится старое представление об искусстве и о мире в целом.

Работы художника

Павлинья юбка
Любовная записка
Библиотека Пьеро
Пещера сплина

Библиография

Сидоров А.А. Искусство Бердслея, М., 1926
Бердслей О. Рисунки. Проза. Стихи. Афоризмы. Письма. Воспоминания и статьи о Бердслее / Вступительная статья, проект альбома, составление, подготовка текстов и примечания А. Басманова. - М.: Игра-техника, 1992. - 288 с. ISBN 5-900360-03-2
Шедевры графики. Обри Бердслей. - М.: Эксмо, 2007.
Weintraub St., Beardsley, Harmondsworth, 1972

При написании этой статьи были использованы материалы таких сайтов: peoples.ru

Если вы нашли неточности или желаете дополнить эту статью, присылайте нам информацию на электронный адрес admin@сайт, мы и наши читатели будем вам очень благодарны.

16 августа 2016, 11:58

Гениальный английский художник, музыкант, поэт Обри Бёрдслей прожил короткую жизнь - он умер в возрасте двадцати пяти лет - но до сих пор его искусство остаётся непревзойдённым, уникальным. Эпоха конца XIX - нач.ХХ в.в., подобно "рогу изобилия", дарила миру огромное количество гениев с нетрадиционной сексуальной ориентацией - Эрик Сати,Оскар Уайльд, Клод Дебюсси, Сергей Дягилев, Пьер Люи, Жан-Артюр Рембо etc. - внесших бесценный творческий вклад в развитие искусства. К этому числу можно смело причислить Обри Бёрдслея - "гения миниатюры", оказавшего огромное влияние на всё искусство стиля модерн.

Феномен Бёрдслея не имеет себе подобных в истории европейского изобразительного искусства, хотя, по злой иронии Судьбы, гениальному художнику было "отпущено" только лишь пять лет активной творческой работы. Казалось, у Бёрдслея не было шансов стать профессиональным художником, ибо он не посещал художественных школ, не написал ни одной большой (по масштабам) картины, даже не имел при жизни персональной выставки. Большинство его работ были книжными иллюстрациями или рисунками. И тем не менее Бёрдслей - это удивительное и загадочное явление искусства и человеческого духа.

Его отец был из семьи лондонских ювелиров, а мать - из семьи респектабельных врачей. Отец художника, Винсент Пол Бёрдслей, болел туберкулёзом. Болезнь была наследственной, поэтому он не мог заниматься постоянной работой. Сам Обри очень рано осознал исключительность своего положения. Когда ему было семь лет, он уже знал, что болезнь отца передалась и сыну. В XIX веке ещё не умели бороться с этом ужасным заболеванием, поэтому Бёрдслей с раннего детства слишком хорошо понимал, что может умереть непредсказуемо рано и быстро.

Бёрдслей с детства начал писать стихи, учиться игре на фортепиано - и вскоре организовал свой "круг почитателей таланта", в число которых впоследствии вошел знаменитыйОскар Уайльд. Благодаря дружеской поддержке нескольких аристократических семей Бёрдслей усиленно занимается развитием своего незаурядного художественного, поэтического и музыкального таланта и вскоре начинает публично выступать как пианист, давая концерты. К тому же, многие его поэтические композиции, несмотря на юный возраст автора, уже отличаются своеобразным изяществом, воплощением тонкого и глубокого знания работ своих предшественников - ведь, благодаря матери, Бёрдслей прекрасно знал английскую и французскую литературу уже в юном возрасте.

Всем этим блестящим задаткам, увы, не суждено было развиться, благодаря все прогрессирующей болезни, симптомы которой давали о себе знать год за годом. Ощущение смерти, неотступно стоявшей за его спиной, заставляло жить так, словно каждый день мог стать последним. Хотя Бёрдслей всегда дорожил своей репутацией меломана, библиофила, блестящего знатока коллекций Британского музея и национальной галереи, но только рисунок был той подлинной страстью, которая то наполняла его бешеной энергией, то бросала в омут хандры и депрессии. Подобная смена состояний характерна для многих больных туберкулёзом, и Бёрдслей понимал, что это укорачивает его и без того считанные дни.

Как художник, Обри первоначально испытал влияние Уильяма Морриса и Берн-Джонса - последнего он субъективно считал "величайшим художником Европы". Но их графическая манера была слишком вялой и слабой для темпераментного Обри. Куда важнее стало изучение японских гравюр, с их гармонией линии и пятна. Глубокое проникновение в традиции японского искусства позволило ему создать удивительный синтез Запада и Востока в собственных рисунках. В одном из писем он размышлял: "Как мало сейчас понимается важность линии! Именно это чувство линии выгодно отличало старых мастеров от современных. Похоже, нынешние художники стремятся достичь гармонии одного только цвета". Правда, плакаты самого Бёрдслея доказывают, что он был одарённым и оригинальным колористом, близким Боннару и Тулуз-Лотреку.

Как великолепный драматург, Бёрдслей "расставлял" фигуры на "сцене" своих рисунков, создавая так называемые мизансцены, в которых должны быть произнесены важнейшие, ключевые фразы. В этих рисунках нет никаких второстепенных элементов - только самое существенное, основное. В его искусстве поражает "деталь" как данность, которую он особо акцентировал, делал незабываемой, заставлял стать символом.

В своём искусстве Бёрдслей всегда оставался самим собой и никогда не подстраивался под модные течения того времени. Скорее наоборот - движение английских декадентов и "арт-нуово" было ориентировано на его творчество - таким образом, именно Бёрдслей повлиял на формирование изобразительного языка стиля модерн.

C апреля 1894 года Бёрдслей начинает сотрудничать с журналом "The Yellow Book" и вскоре становится его художественным редактором. Здесь в большом количестве стали появляться его рисунки, эссе, стихи. Под влиянием Бёрдслея сложилась гомоэротическая направленность журнала, который приобрёл вполне определённую скандальную известность.

Старая чопорная Англия подобного ещё не видела. Публика была взбудоражена, все ждали взрыва, и он вскоре произошёл. В апреле 1895 года Оскар Уайльд был арестован и взят под стражу по обвинению в гомосексуализме. Газеты сообщили, что, отправляясь в тюрьму, Уайльд взял с собой перчатки, трость и "The Yellow Book". В типографии было допущено досадное недоразумение: репортёр, присутствовавший при аресте в отеле "Кадоген", писал, что это была "А Yellow Book", т.е. "книга жёлтого цвета", а не журнал: "The Yellow Book", Оскар Уайльд, кстати, сунул подмышку "Афродиту" Пьера Люи. Но возмущённые толпы двинулись к офису журнала, побили там все стёкла, требуя немедленно закрыть журнал. Бёрдслею пришлось простится с "The Yellow Book" навсегда.

Заметим, что "The Yellow Book" не был единственным журналом с гомоэротической направленностью. "Харперс", "Атлантик Мансли" публиковали аналогичные рассказы, рисунки, статьи и т.д. Но талант Бёрдслея как художника и редактора, сделал журнал выдающимся событием в культурной жизни Англии. Поэтому внимание к журналу было куда более пристальным. Сам Уайльд, правда, недолюбливал "The Yellow Book", никогда не писал для него, хотя с Обри Бёрдслеем он давно дружил. Бёрдслей же сделал пркрасные иллюстрации к уайльдовской "Саломеи", которые во многом определили успех книги.

В итоге Бёрдслей на какое-то время остался без средств к существованию. Одно время он работал художественным редактором журнала "Савой", перебивался случайными заработками, пока новый знакомый Леонард Смитерс не убедил Бёрдслея проиллюстрировать Ювенала и Аристофана. Предприятие было рискованным и предназначалось только для частных или подпольных изданий. Многие современные критики считают эти рисунки лучшими из всего сделанного Бёрдслеем.

Творческая природа гения малообъяснима. Гениальность, ненормальность и гомосексуальность, с позиции обыденного сознания, почти тождественны. Определённая "патологичность" многих рисунков Бёрдслея объясняется в какой-то мере тем, что он всегда стоял как бы на краю пропасти: с одной стороны - свет жизни, с другой - бездна небытия. Постоянно балансируя между этими мирами, он хорошо чувствовал их. Бёрдслей словно жил в своём времени и вне его. Это способствовало отстранённому наблюдению. Лучше чем кто-либо он знал ответ на вопрос: "что могу сделать только я и никто другой?" У него не было времени заниматься второстепенными темами. тратиться на художественные пустяки. Подобно Заратустре, он писал собственной кровью. "А кто пишет кровью и притчами, тот хочет, чтобы его не читали, а заучивали наизусть".

Как подлинный гений, Бёрдслей в рисунках вёл жизнь своих героев - отождествлял себя с ними, проникался их психологией, характерами, нравами. Только так возможно создать настоящие шедевры. Но повышенный интерес к гермафродитам, эротичность рисунков, абсолютная раскованность самовыражения служили основанием для многих домыслов. Молва обвиняла Бёрдслея в гомосексуализме, в порочной связи с собственной сестрой, в изощрённом разврате. В истории искусства достаточно примеров, когда гениальность принимали за патологию. Гения часто влекут новые, неожиданные и даже запретные темы. За короткий срок Бёдслей успел создать новый, доселе неведомый мир, и этот мир удивительных образов существует уже независимо от творца.

Незадолго до смерти, уже прикованный к постели, Бёрдслей обратился в своём письме к Л. Смитерсу с просьбой уничтожить все "неприличные рисунки" и гравировальные доски к ним. Умер Обри Бёрдслей на курорте Ментон во Франции, у берега Средиземного моря в 1898 году, в возрасте двадцати пяти лет.

Дружба и сотрудничество Обри Винсента Бердслея с издателем Джоном Лейном были весьма плодотворными. По инициативе последнего была создана знаменитая сюита рисунков к наиболее скандальной из поэтических драм Оскара Уайльда (Oscar Fingal O"Flahertie Wilde, 1854-1900) «Саломея».

История о принцессе, танцевавшей обнаженной перед царем Иродом Антипой и за это потребовавшей, по наущению своей матери Иродиады, голову Иоанна Крестителя, рассказана евангелистами Матфеем и Марком. Имя Саломеи евангелисты, впрочем, не упоминают; рассказ их весьма лаконичен. «Во время же празднования дня рождения Ирода, - рассказывает Матфей, - дочь Иродиады плясала перед собранием и угодила Ироду, посему он с клятвою обещал ей дать, чего она ни попросит. Она же, по наущению матери своей, сказала: дай мне здесь на блюде голову Иоанна Крестителя» (Матфей, 14, 6-8).

Под пером Оскара Уайльда история Саломеи превратилась в драму больших страстей. Интерес к этому произведению был подогрет сценической постановкой с участием гениальной Сары Бернар (Sarah Bernhardt, 1844-1923). Весной 1895 года она гастролировала в Лондоне, и Обри Бердслей, конечно же, побывал на этих представлениях. «Первый вечер Сары, - писал он одному из друзей, - прошел с огромным успехом. Я никогда не видел такого приема. Она играла великолепно».

Вокруг и самой драмы, и особенно иллюстраций Обри Бердслея, дающих эротический комментарий к ней, нагнеталась атмосфера скандала. Если в иллюстрациях к «Смерти Артура» важную роль играл пейзаж, на фоне которого действовали герои, то персонажи иллюстраций к «Саломее» словно парят в воздухе: здесь нет ни пейзажа, ни интерьера. Изысканные дамы, одетые или раздетые так, как это было принято в конце XIX столетия, мало чем напоминают новозаветных героинь. Танец живота, который Саломея - с обнаженной грудью и в прозрачных панталонах - исполняет перед царем Иродом, подсмотрен в ночных кабаре Парижа. Ее украшенные павлиньими перьями платья и широкополые шляпки - последний писк парижской моды.

Впрочем, аккомпанирует Саломее в ее бесстыдном танце вполне фантастическое существо - карлик с высунутым язычком и стоящими дыбом волосами. А голова Иоанна Крестителя, полученная Саломеей в награду за танец, смотрится скорее как женская, чем как мужская. Бороды, полагающейся Предтече по законам христианской иконографии, и просторной одежды из верблюжьего волоса, подпоясанной ремнем, на рисунках Бердслея нет. И вообще, этот суровый пророк, изображенный на одном из рисунков во весь рост, больше напоминает изнеженного лондонского денди.

«В иллюстрациях к “Саломее” [Бердслей] использовал до конца новую условность, которую себе создал: вместе взятые эти рисунки - его шедевр. Во всем современном искусстве нет ничего им равного. Можно проследить источники, выяснить, откуда они развились, но нельзя найти ничего, с чем их можно было бы сравнивать; они, безусловно, единственны в своем роде»1, - писал в 1898 году первый биограф художника и, как говорят, интимный друг Оскара Уайльда Роберт Болдуин Росс.

Эта работа Обри Бердслея обогатила и значительно расширила возможности классического рисунка пером. «Если в рисунках к “Саломее” есть недостатки, - продолжает Роберт Росс, - то только в том, что строение рисунков как будто просит другой материал, чем перо и тушь... Они скорее отчеканены, чем нарисованы, и могли бы смело послужить девизами для панелей деревянного кабинета, для лиможской или восточной эмали». В «Саломее» Бердслея лежат истоки декаданса, игравшего столь видную роль в жизни общества начала ХХ столетия, в том числе в России.

Скандальная слава рисунков к «Саломее» ни в малейшей степени не затронула художника. К ругательным выпадам разгневанной критики он относился равнодушно. В мае 1895 года он писал одному из своих корреспондентов, которого уважительно именовал «дорогой Ментор»: «Что касается вырезки [статьи], которую Вы мне прислали, то не думаю, чтоб она повредила мне; кроме того, я ни на минуту не сожалею о своих рисунках к “Саломее”».

название выставки: «Обри Бердслей. Художник и эстет»
время проведения: 14.07.2015-28.03.2016
место проведения: Национальная портретная галерея, St Martin’s Place WC2H 0HE, Лондон Великобритания
сайт выставки: www.npg.org.uk

В лондонской Национальной портретной галерее проходит выставка «Обри Бердслей. Художник и эстет», в фокусе которой-творчество Бердслея-графика и поэта. Посетители выставки познакомятся с оригинальными рисунками, прекрасными иллюстрациями к роману Мэлори «Король Артур» и пьесе Уайльда «Саломея». На выставке представлены фотопортреты и портреты Обри Бердслея.

Знаменитый английский художник-график, поэт, иллюстратор Обри Винсент Бердслей принимал активное участие в сложении концепции эстетизма в Англии. Он создал неповторимый художественный язык, который не только определил многие характерные черты графики стиля модерн, но остаётся современным и по сей день.

Обри Бердслей. Художник и эстет.

XIXв «отметился» в истории как эпоха переосмысливания старых философских концепций, зарождения новых и, что характерно для этого периода, сосуществования разных философских течений-позитивизма, марксизма, неокантинианства и неогегельянства. В нестабильном, быстро меняющемся мире XIXв переоценка ценностей происходила и в культуре. В отличие от предыдущих эпох, XIXв не выработал единого стилевого направления в культуре, но сложившиеся во второй половине века идеи и образы обогатили культуру XXв как классические. Особенностью рубежа XIX-XXвеков было разделение художественной культуры на элитарную и массовую. Моральный критицизм стал прочным фундаментом, на котором строились многие новые теории. Одной из них был эстетизм-течение искусства, выражавшее тенденции европейского декаданса и его ответвление в Англии в 1880-1890гг, которое возникло как реакция не только на викторианскую идеологию и мораль, но и в большой степени-на мораль вообще.

Обри Бердслей. Павлинья юбка.

Хронологический диапазон эстетизма чрезвычайно широк: он возник в древности на Востоке, но проходя через эпохи и трансформируясь, не утратил своей изначальной догмы-культа Красоты. Красота-понятие исторически изменчивое, в разные исторические периоды она осмысливалась посредством разных эстетических категорий. Этим объясняется явление, почему в разные исторические периоды на первый план выходили разные аспекты этой философско-эстетической категории. В течение многих веков пересечение культур Востока и Запада определяло направление развития искусства. Во времена расцвета европейского эстетизма традиционное дальневосточное искусство приобрело горячих поклонников в среде европейских писателей и художников.

Обри Бердслей. Чёрная накидка.

Корни эстетизма уходят в романтизм начала XIXв. Эта преемственность подтверждается тем, что уже в романтизме наметилась тенденция отрицания социальной значимости искусства, которая достигла своего полного развития в эстетизме и завершения-в модернизме. Викторианской идеологии эстетизм противопоставил гедонистическое мировоззрение, предлагающее рассматривать Красоту, как единственную силу, способную усовершенствовать повседневную жизнь и единственное средство приблизить человека к высшей духовности. Отказавшись от изображения реальности, которая, по их убеждению, не могла быть эстетическим объектом, эстеты вступили в полемику с представителями реализма и натурализма, обвиняя эти направления в абсолютизации животной природы человека и сведении его к существу, лишённому индивидуальности и одухотворённости. Неприятие социальной действительности в эстетизме проявилось в попытке уйти в замкнутую сферу чистого искусства, что привело к созданию концепции «искусства для искусства».

Обри Бердслей. Колдун Вергилий.

В Англию концепция эстетизма была привнесена из Франции в 1860-е годы художником Фредериком Лейтоном, поэтами Джеймсом Уистлером и Алджерноном Суинберном. Наибольшую чёткость идеи эстетизма получили в трудах Джона Рескина(1819-1900), профессора литературы Оксфордского университета Уолтера Пейтера(1839-1894) и писателя и поэта Оскара Уайльда(1854-1900). Эстетическое кредо У.Пейтера, не признававшего этических ограничений в сфере искусства, заключалось в придании Красоте статуса высшей ценности, что ставило её выше категорий добра и зла. Представленная в бесконечном многообразии форм и проявившаяся в совершенной форме художественного произведения, Красота становилась Истиной. Поэтому, подлинное содержание мира человек мог познать только через постижение красоты. Культ Красоты не только служил удовлетворению важных духовных потребностей. Сущность концепции жизни Пейтера-стремление уподобить образ жизни искусству-в конечном результате привела к огромному влиянию эстетики на этикет. Ощущение избранности (эстет-тонкий ценитель красоты) породило новые моральные нормы, оправдывающие неординарное поведение, и возрождение дендизма, который наложил отпечаток на облик и поведение художников. Но за внешней эпатажностью дендизма неоходимо увидеть, оценить и отдать должное их подлинному таланту, их способности неординарного взгляда на жизнь, их неподражаемой элегантности и непоколебимой вере в высшую ценность искусства. Единомышленники У.Пейтера объединились вокруг журналов «Савой» и «Жёлтая книга», издававшихся в1894-1895гг. Это были поэты Артур Саймонз, Эрнест Доусон, Джон Дэвидсон, художник и поэт Обри Бердслей.

Обри Бердслей. «Туалет Белинды», иллюстрация к поэме А.Поупа «Похищение локона».

В рамках английского эстетизма заключено богатое разнообразие вариантов: если творчество одних эстетов (Уайльд, Уистлер) оказалось богаче и глубже догм эстетизма, то другие, как, например, теоретик эстетизма У.Пейтер, не смогли в полной мере реализовать свои идеи. Исключением является Обри Винсент Бердслей (1872-1898), изысканное творчество которого отвечает почти всем требованиям эстетизма. У творческого взлёта Обри Бердслея нет аналогов в истории европейского изобразительного искусства. Всего за 5лет активной творческой деятельности из своих коротких 25лет жизни, не написав ни одной картины, не имея ни одной прижизненной персональной выставки, Обри Бердслей завоевал мировую известность своим искусством рисунка и книжной графики.

Обри Бердслей. Иллюстрация к собственной новелле «Венера и Тангейзер».

Успех Бердслея был в его личных качествах-Обри был наделён многими талантами. Развитием своих незаурядных музыкальных и литературных способностей он был обязан матери-дочери респектабельных лондонских врачей. Одиннадцатилетнему мальчику прочили блестящее будущее пианиста: уже в таком юном возрасте он давал публичные концерты, собиравшие до 3000зрителей, и сочинял музыку. Но широкий горизонт его возможностей значительно сузился, когда в 7-летнем возрасте Обри поставили диагноз-туберкулёз. К сожалению, несчастье было прогнозируемое: отец мальчика был тоже болен туберкулёзом. В конце XIXв этот диагноз звучал, как приговор: шансы выжить были ничтожными. Болезнь определила образ жизни мальчика: общение с ровесниками в играх заменили книги. Прекрасно знавший, благодаря матери, английскую и французскую литературу, Обри рано начал писать стихи, а позже-пьесы, в которых сам играл. Юношеское увлечение театром впоследствии прослеживается в изобразительном творчестве Бердслея, где превалирует игра, гротеск и маски.

Обри Бердслей. Сны.

Но его подлинным призванием было рисование, и прочное место в истории искусства Обри Бердслей завоевал как иллюстратор книг. Бердслей считается гениальным самоучкой: у него «за плечами» только 3месяца занятий у профессора Ф.Брауна в Вестминстерской художественной школе. Успешный профессиональный старт Бердслея датируется 1892г, когда он по заказу издателя Джона Дента выпустил серию иллюстраций к роману «Смерть короля Артура» Томаса Мэлори и принял участие в выпусках художественного журнала «Савой».

Обри Бердслей. «Мерлин», иллюстрация к роману Мэлори.

С апреля 1894г Бердслей начал сотрудничать с журналом «Жёлтая книга», в котором печатались его стихи и эссе, и вскоре занял должность художественного редактора этого журнала. Дизайн журнала «Жёлтая книга», символа английского декадентского эстетизма, был разработан Бердслеем, а ярко-жёлтая обложка журнала с черным силуэтом стала эмблемой целого десятилетия, получившего в Англии название «жёлтые девяностые». Выбор жёлтого цвета в качестве цветовой эмблемы объясняется устойчивым предубеждением, «отложившемся» в культурной памяти со времён Средневековья, что жёлтый-цвет измены, греховности и скандала. Редакторская деятельность Бердслея, его талант художника и манерно-изысканный стиль завоевали журналу культовую репутацию.

Художественный журнал «Жёлтая книга».

Громкий успех и европейскую известность в 1896г принесли 16иллюстраций к пьесе «Саломея» Оскара Уайльда. Радость успеха была омрачена резким ухудшением здоровья, и в духе этого настроения Бердслей создал мрачные иллюстрации к рассказам Эдгара По. За тот год жизни, который был отпущен художнику судьбой, он создал цикл иллюстраций к комедии «Вольпоне» Бена Джонсона, которые и положили начало новому стилю. Обри Бердслей умер 16марта 1898г во Франции в Ментоне на берегу Средиземного моря.

Утончённое искусство Обри Бердслея оказало огромное влияние на развитие европейского авангарда и определило многие характерные черты графики стиля модерн.